Мамина дочка

У начальника нашего отдела Петра Петровича померла жена. Перед тем она долго болела, лежала в больнице, а три месяца тому назад – скончалась. Петра Петровича с тех пор было не узнать – совсем поник человек, стал неразговорчив и даже немного опустился: иногда побриться забывал, а раза два приходил на работу без галстука. Слава Богу, на его работе, а значит и на работе всего нашего отдела, это не сказывалось. Наоборот, он уходил в работу с головой, на посторонние разговоры не отвлекался. Курить только стал больше. Но и курил в одиночку – выходил на балкон и там задумчиво стоял с сигаретой, глядя куда-то вдаль потухшим взором.

Ходить она стал на работу в одном и том же костюме, который уже через две недели после похорон утратил достойный вид. Но когда кто-то осторожно сделал ему замечание, что пора бы костюм отдать в чистку – не один же он у него, Петр Петрович просто пошел в магазин и купил новый. На размер больше. Или костюм был обычного размера, но сам Петр Петрович похудел и стал на размер меньше, кто знает… Только висел он на нем, как на вешалке. Сотрудницы смотрели на него и вздыхали.

– Вам бы жениться надо, Петр Петрович! – осмелела как-то Нина Федоровна, самая старшая из сотрудниц по возрасту.

– Это еще зачем? – нахмурился Петр Петрович.

– Чтобы хозяйка в доме была!

– Дочка и так места себе не находит, переживает очень, плачет по ночам, учиться стала хуже, двойки приносит, а я еще какую-то новую жену в дом приведу. Да ни за что на свете! Хозяйка у нас в доме была. А теперь вот нет, не будет и не надо! – отрезал он. – Так проживем… Как-нибудь.

Контора у нас скромная, государственная, зарплаты небольшие, и нанять домработницу Петр Петрович, несмотря на начальственное свое положение, не мог. Сам справлялся. Как умел – так и справлялся. На углу здания, где мы работали, располагался большой супермаркет «Рамстор», и после работы почти все мы, женщины, туда забегали за продуктами. И Петр Петрович с нами. И покупал он всегда почти одно и то же – хлеб, молоко и масло, сыр и колбасу, а в качестве основной еды – замороженную пиццу и сосиски, да еще яйца.

– Вы бы хоть свежего мяса взяли или курочку, Петр Петрович! – посоветовали мы ему как-то, столкнувшись у прилавка с замороженными продуктами.

– А готовить кто будет? – резонно возразил он и отошел от нас, бросив в коляску несколько коробок пиццы. – Вот родственница обещала приехать к нам в отпуск на две недели, тогда и будут у нас настоящие обеды. А пока мы уж так…

Так оно и шло. Изредка кто-то снова намекал Петру Петровичу, что надо бы ему подыскать жену, а он сердито отмахивался.

Однажды Петр Петрович пришел в контору уже и вовсе в неприличном виде: один уголок воротничка рубашки был у него подпален утюгом до явственной желтизны.

– Петр Петрович, да вы рубашку утюгом сожгли! – воскликнула Нина Федоровна, приглядевшись к нему.

Против ожидания Петер Петрович не смутился, а расцвел и громко, на весь отдел объявил с сияющей улыбкой:

– Это мне дочка рубашку погладила! Представляете? Девочке девять лет – а она отцу рубашки гладит! Правда, это первая, так что не совсем удачно у нее вышло. Ну да ничего, научится. В обеденный перерыв я в магазин зайду и поищу такую же рубашку, а эту спрячу и сохраню на память. Первая выглаженная дочкой рубашка! – И он любовно погладил рукой сожженный воротничок. – Хозяйка растет!

С этого дня наш Петр Петрович стал заметно приходить в себя, оживать. И рубашки на нем теперь были всегда свеже выглаженные и уже не подпаленные утюгом. А в пятницу он удивил нас в «Рамсторе»: подошел к нам и деловито попросил:

– А ну-ка, девушки, помогите мне выбрать хороший кусочек мяса для супа!

– Родственница приехала? – спросили мы и обрадовались: ну, теперь нашему начальнику полегче станет.

– Нет! Это дочка собралась суп варить. Говорит, что помнит, как мама это делала, она же ей помогала на кухне, когда та еще здорова была. И вот решила самостоятельно полный обед приготовить. Но котлеты я ей куплю, конечно, готовые. Поможете выбрать?

– Ох, Петр Петрович! Да разве она справится! А хотите, я приеду и сварю вам обед? – предложила Верочка, самая молодая и незамужняя наша сотрудница.

– Нет, Вера, спасибо вам большое, но лучше не надо. Не хочу я мою маленькую хозяюшку обижать недоверием.

Мы, естественно помогли ему выбрать и мясо, и котлеты. Вдобавок к покупкам он купил большой торт.

– Зачем вам на двоих такой большой торт? – спросили мы. – Взяли бы поменьше.

– Ну нет, в честь парадного обеда и торт должен быть парадный. Да вы не волнуйтесь: что останется – поставим в холодильник и будет после доедать.

В понедельник все как одна сотрудницы накинулись на Петра Петровича с расспросами:

– Ну, и каким же обедом вас дочка накормила? Рассказывайте!

Петер Петрович расплылся в довольной улыбке и откинулся на стуле, победно оглядев собравшихся вокруг него женщин.

– Обед как обед. На первое – рисовый суп на мясном бульоне, на второе – картошка с котлетами, а на третье – чай с тортом.

– И что – все можно было есть? – недоверчиво спросила Нина Федоровна.

– А то! Я ел да нахваливал. Котлетки, правда, самую чуточку недожарились, но сегодня, надо полагать, дожарятся до конца. А картошка была сварена в самый раз и даже посолена в меру. С супом вышла маленькая незадачка, и вы, девушки, нам тут должны помочь советами. Доченька моя помнила, что мама минут за десять до окончания варки клала в суп приправы, а вот какие – не запомнила. Ну она и положила все подряд: перец, лавровый лист, гвоздику, корицу и мускатный орех. Я-то ей тоже ничем в этом вопросе помочь не мог.

– Мускатный орех – подумать только! Ну и как же вы, Петр Петрович, ели этот суп? – спросила Верочка с ужасом.

– Ел. Чихал, но ел. Удивительно вкусный был суп, если не считать запаха! Но мы потом тортиком все заели.

– Ну, поздравляю, Петр Петрович, с маленькой хозяйкой! – сказала Нина Федоровна.

– Спасибо. Это ведь и вправду такой маленький праздник был у нас. Но только вы уж мне подскажите, какие все-таки приправы и сколько надо в суп класть? А я уж дочке передам. Заодно посоветуйте, какую бы мне кулинарную книжку для нее купить, чтобы попроще была?

– А есть такая книжка для девочек, называется «Маленькая хозяйка».

– Спасибо, Нина Федоровна! Сегодня же заеду в книжный магазин и спрошу!

С этого времени наш Петр Петрович стал с каждым днем оживать и меняться к лучшему. И курить стал меньше, предпочитая вести разговоры с женщинами о домашнем хозяйстве, явно с целью потом передать их советы дочери. А женщины спрашивали его, что он ел накануне на обед, на ужин?

– На ужин у нас вчера были просто восхитительные макароны с потрясающим томатным соусом! – говорил он с гордостью.

– Вот вы и оживать стали, Петр Петрович, отходить от горя начали! – как-то сказала ему Нина Федоровна.

– Это все доченька, хозяюшка моя дорогая! Она и сама ожила, плакать по ночам перестала. И учиться, представьте, лучше стала, несмотря на все свои хозяйственные заботы! А я-то как приду с работы и увижу, как она в мамином передничке у плиты хлопочет, обед мне разогревает – и знаете, Нина Федоровна, – тут он понизил голос, – кажется мне, что за ее спиной невидимо стоит наша мама и подсказывает ей, что она должна делать. Как будто помогает она ей. Может, так оно и есть? Ведь она мамина дочка!